— Леонид, какие тренды на сегодняшний день влияют на развитие молочной отрасли в России и странах СНГ и будут определять структуру рынка в будущем?
— Если мы хотим понять, как будет выглядеть переработка молока в России и странах СНГ через 20 лет, мы должны сначала задать себе вопрос: а что происходит на мировом рынке? Как развиваются крупнейшие современные компании и чей опыт для нас наиболее релевантен?
Направлений переработки молока всего два: либо производство продукции для повседневного потребления, либо производство концентратов и ингредиентов — для потребления внутреннего или же как биржевых, в том числе экспортных, товаров. Разные страны нашли для себя свою оптимальную с точки зрения экономики, логистики и торговли модель.
Новая Зеландия специализируется на торговле биржевыми продуктами — на экспорт отправляется около 95% всей молочной продукции, которая производится в стране! А ведь по размерам она сопоставима с той же Великобританией и Италией. При этом плотность поголовья коров там сопоставима с плотностью населения: в Новой Зеландии проживают 5,12 млн человек и 4,842 млн. голов коров. Если мы посмотрим на площадь страны (около 268 тыс. квадратных километров), то поймем, что на 1 кв. км там приходится 19 человек и 18 коров!
Отсюда и большая цифра производства молока на душу населения — 4200 кг. Конечно, при таких объемах жизненно необходимо развивать экспорт молокоемких commodities. Опыт Новой Зеландии может быть интересен Республике Беларусь (с точки зрения масштабности и специализации производств), а также некоторым регионам России, но вот каким и почему — подробнее рассказал в своем выступлении.
В ЕС есть отличные примеры современных компаний, которые показывают, как нужно развиваться производителям продукции для повседневного потребления, если они хотят оставаться конкурентными и в будущем. Во-первых, даже такую продукцию там производят заводы, колоссальные по своим объемам. Среди них — цельномолочное производство, которое построила компания Arla Foods в Великобритании. Завод ориентирован на производство питьевого молока качества ESL, а его производительность — не менее 3 000 тонн в сутки!
Такое укрупнение — как раз одна из тенденций, которые будут все сильнее влиять на молочный рынок. Она тесно связана с другими — консолидацией рынка, специализацией производств и оптимизацией затрат.
Почему мы обращаем внимание на эти тенденции? Я обычно привожу простой пример: сколько было молочных заводов в Германии в 1970-1980-х годах? Более тысячи, а сейчас их 146! То есть каждые 10-15 лет количество площадок по переработке уменьшается в 2 раза! А теперь задайте себе вопрос: сколько заводов в России сейчас? И сколько их будет через несколько десятков лет? Да, с учетом российских расстояний, из-за логистических издержек темпы консолидации будут не такими быстрыми, но все равно консолидация рынка и увеличение объемов переработки на одной площадке — тренд очевидный.
— Наверняка эти тенденции для какого-то спектра предприятий будут, скорее, позитивными, и они смогут постепенно трансформироваться. Но ведь будут и те, кто не смогут перейти в новую реальность и будут вынуждены уйти с рынка?
— Безусловно, ведь ценовое давление торговых сетей будет только усиливаться, требования к поставщикам будут становиться все жестче. Тех, кто не сможет предложить конкурентную по цене и качеству продукцию, никто не будет ждать, второго шанса у них уже может не быть. А если мы говорим о малом предприятии с небольшими объемами, то будут ли у него возможности инвестировать в качество, модернизацию, увеличение сроков хранения продукции для расширения дистрибьюции и так далее?
А быть конкурентоспособными помогают именно укрупнение и консолидация. По какому пути она пойдет — зависит от возможностей предприятия и общей программы развития молочной отрасли. В Беларуси это жесткая консолидация, специализация заводов и объединение в холдинги, в России все больше предприятий идут по пути вертикальной интеграции.
— Что делать в таком случае средним и малым предприятиям? Как развивать производства?
— Работать над теми самыми факторами — эффективностью и конкурентоспособностью. Есть разные способы: можно построить свои фермы и иметь свое молоко, получить дополнительную возможность контролировать издержки. А можно подумать над перспективными коллаборациями, активнее взаимодействовать друг с другом, в том числе объединяться.
Из всех крупных глобальных компаний большая часть — это кооперативы. Есть исключения (Danone, Lactalis), но их не так много. DMK, Fonterra, Arla — это все фермеры. И они сами же организовывают переработку молока, нанимая грамотных менеджеров, которые умеют выстраивать производство и налаживать продажи. По итогам года, на основе финансовых результатов, распределяются средства, определяется, сколько из них пойдет на развитие новых площадок, сколько — на доплату фермерам за сданное сырье, сколько на R&D и так далее.
В моей практике был примечательный случай: к нам обратился завод, у них было 50 тонн сыворотки, им было интересно, как можно ее переработать. Я ответил: конечно, можно, но ведь она получится дороже, чем у тех же голландцев, это немыслимая цена! А почему? Потому что в Голландии завод-производитель сыра чаще всего не будет заниматься ее переработкой. Он скорее сдаст свой скромный объем на другое предприятие, которое специализируется именно на переработке сыворотки, собирает ее с нескольких предприятий — это другие объемы, не менее 1000 тонн в сутки, и другая эффективность.
Показательный проект мы реализовали в Адыгее еще в 2017 году. Там много маленьких заводов, которые делают сыры типа pasta filata, адыгейский сыр и другие. И никто в регионе ранее не занимался переработкой сыворотки в больших объемах, ее просто сливали. Мы для одного наиболее активного и крупного предприятия сделали проект по переработке сыворотки, и теперь он ее собирает со всей Адыгеи и ближайших территорий, около 350–400 тонн в день, перерабатывает. И он конкурентен! Показательно, что один из его покупателей — «Агрокомплекс имени Ткачева», который использует сыворотку в том числе для производства ЗЦМ, хотя и сам производит такую же сыворотку, но в количестве недостаточном для собственных нужд.
К сожалению, таких примеров в СНГ все еще не так много. Если за границей понимают, что 1 плюс 1 будет 3, то у нас уверены, что это будет 1,5 в лучшем случае. Но я думаю, рынок постепенно к этому всех подтолкнет. Вспоминая пример Германии, опять же.
— Но ведь это потребует инвестиций в расширение и развитие производств?
— Не единовременных: нет смысла брать и сразу все перестраивать, разумнее расти шаг за шагом. В свое время меня потряс рационализм завода, который входил в Arla (расположенный рядом со Стокгольмом) — его проектировали лучшие технологи-молочники в мире — специалисты Альфа Лаваль. Изначально завод спроектирован так, чтобы он имел возможность дальнейшего расширения в будущем, у него могла переноситься одна стена, открывая возможности дальнейшего развития производства.
Мы нередко этот момент не учитываем, получая заводы, которые невозможно развить. Важно все рационально делать изначально, оставляя пространство для будущего развития. Это позволяет не вкладывать сразу большие средства, а поэтапно развивать бизнес. Завод будущего — строим сегодня, шаг за шагом!
— При этом наверняка не обойтись без грамотной команды?
— Да, нужна правильная команда, которая знает, как выстраивать и развивать производство. У нас в этом плане больше возможностей, чем у той же Дании, другой масштаб страны, но мы, к сожалению, этим не пользуемся в полной мере.
— Сколько раз Вы принимали участие в Молочной Олимпиаде? О чем в этом году общались с коллегами?
— Я посещал Молочную Олимпиаду в 2021 году — она тогда проходила в Новороссийске. Нам на самом деле есть что показать и чем поделиться. Рынок Узбекистана нам знаком — мы в 2018 году реализовали проект для MilkHouse, выстроив крупнейший в Средней Азии завод по производству термизированных йогуртов. Рассказали о своих компетенциях, в том числе в рамках экскурсии на предприятие. Но главное, пообщались с коллегами, обсудили, как нам быть в это непростое для рынка время. Чтобы быть конкурентными завтра, нужно думать об этом уже сегодня! И нам всем пора решить: двигаемся мы вместе и смотрим не только на настоящее, но и в будущее, или просто стоим и ждем, пересчитывая каждый раз, кто на рынке остался?
— С какими вопросами другие участники мероприятия обращались к Вам?
— Так как я работаю в молочной отрасли с 80-х годов и знаю, как делаются разные молочные продукты, — по всем вопросам, которые могут касаться переработки молока. От производства до планирования и выстраивания цепочек поставок. Потому как — и в моем докладе этому уделено особое внимание — нам также предстоит в будущем глобально пересмотреть свои взгляды на FRESH-категорию, технологию производства продукции, логистику и планирование.
Запись выступлений секции Молочной Олимпиады, в которой принял участие генеральный директор ООО «ЕТГ», доступна по ссылке.
— Если мы хотим понять, как будет выглядеть переработка молока в России и странах СНГ через 20 лет, мы должны сначала задать себе вопрос: а что происходит на мировом рынке? Как развиваются крупнейшие современные компании и чей опыт для нас наиболее релевантен?
Направлений переработки молока всего два: либо производство продукции для повседневного потребления, либо производство концентратов и ингредиентов — для потребления внутреннего или же как биржевых, в том числе экспортных, товаров. Разные страны нашли для себя свою оптимальную с точки зрения экономики, логистики и торговли модель.
Новая Зеландия специализируется на торговле биржевыми продуктами — на экспорт отправляется около 95% всей молочной продукции, которая производится в стране! А ведь по размерам она сопоставима с той же Великобританией и Италией. При этом плотность поголовья коров там сопоставима с плотностью населения: в Новой Зеландии проживают 5,12 млн человек и 4,842 млн. голов коров. Если мы посмотрим на площадь страны (около 268 тыс. квадратных километров), то поймем, что на 1 кв. км там приходится 19 человек и 18 коров!
Отсюда и большая цифра производства молока на душу населения — 4200 кг. Конечно, при таких объемах жизненно необходимо развивать экспорт молокоемких commodities. Опыт Новой Зеландии может быть интересен Республике Беларусь (с точки зрения масштабности и специализации производств), а также некоторым регионам России, но вот каким и почему — подробнее рассказал в своем выступлении.
В ЕС есть отличные примеры современных компаний, которые показывают, как нужно развиваться производителям продукции для повседневного потребления, если они хотят оставаться конкурентными и в будущем. Во-первых, даже такую продукцию там производят заводы, колоссальные по своим объемам. Среди них — цельномолочное производство, которое построила компания Arla Foods в Великобритании. Завод ориентирован на производство питьевого молока качества ESL, а его производительность — не менее 3 000 тонн в сутки!
Такое укрупнение — как раз одна из тенденций, которые будут все сильнее влиять на молочный рынок. Она тесно связана с другими — консолидацией рынка, специализацией производств и оптимизацией затрат.
Почему мы обращаем внимание на эти тенденции? Я обычно привожу простой пример: сколько было молочных заводов в Германии в 1970-1980-х годах? Более тысячи, а сейчас их 146! То есть каждые 10-15 лет количество площадок по переработке уменьшается в 2 раза! А теперь задайте себе вопрос: сколько заводов в России сейчас? И сколько их будет через несколько десятков лет? Да, с учетом российских расстояний, из-за логистических издержек темпы консолидации будут не такими быстрыми, но все равно консолидация рынка и увеличение объемов переработки на одной площадке — тренд очевидный.
— Наверняка эти тенденции для какого-то спектра предприятий будут, скорее, позитивными, и они смогут постепенно трансформироваться. Но ведь будут и те, кто не смогут перейти в новую реальность и будут вынуждены уйти с рынка?
— Безусловно, ведь ценовое давление торговых сетей будет только усиливаться, требования к поставщикам будут становиться все жестче. Тех, кто не сможет предложить конкурентную по цене и качеству продукцию, никто не будет ждать, второго шанса у них уже может не быть. А если мы говорим о малом предприятии с небольшими объемами, то будут ли у него возможности инвестировать в качество, модернизацию, увеличение сроков хранения продукции для расширения дистрибьюции и так далее?
А быть конкурентоспособными помогают именно укрупнение и консолидация. По какому пути она пойдет — зависит от возможностей предприятия и общей программы развития молочной отрасли. В Беларуси это жесткая консолидация, специализация заводов и объединение в холдинги, в России все больше предприятий идут по пути вертикальной интеграции.
— Что делать в таком случае средним и малым предприятиям? Как развивать производства?
— Работать над теми самыми факторами — эффективностью и конкурентоспособностью. Есть разные способы: можно построить свои фермы и иметь свое молоко, получить дополнительную возможность контролировать издержки. А можно подумать над перспективными коллаборациями, активнее взаимодействовать друг с другом, в том числе объединяться.
Из всех крупных глобальных компаний большая часть — это кооперативы. Есть исключения (Danone, Lactalis), но их не так много. DMK, Fonterra, Arla — это все фермеры. И они сами же организовывают переработку молока, нанимая грамотных менеджеров, которые умеют выстраивать производство и налаживать продажи. По итогам года, на основе финансовых результатов, распределяются средства, определяется, сколько из них пойдет на развитие новых площадок, сколько — на доплату фермерам за сданное сырье, сколько на R&D и так далее.
В моей практике был примечательный случай: к нам обратился завод, у них было 50 тонн сыворотки, им было интересно, как можно ее переработать. Я ответил: конечно, можно, но ведь она получится дороже, чем у тех же голландцев, это немыслимая цена! А почему? Потому что в Голландии завод-производитель сыра чаще всего не будет заниматься ее переработкой. Он скорее сдаст свой скромный объем на другое предприятие, которое специализируется именно на переработке сыворотки, собирает ее с нескольких предприятий — это другие объемы, не менее 1000 тонн в сутки, и другая эффективность.
Показательный проект мы реализовали в Адыгее еще в 2017 году. Там много маленьких заводов, которые делают сыры типа pasta filata, адыгейский сыр и другие. И никто в регионе ранее не занимался переработкой сыворотки в больших объемах, ее просто сливали. Мы для одного наиболее активного и крупного предприятия сделали проект по переработке сыворотки, и теперь он ее собирает со всей Адыгеи и ближайших территорий, около 350–400 тонн в день, перерабатывает. И он конкурентен! Показательно, что один из его покупателей — «Агрокомплекс имени Ткачева», который использует сыворотку в том числе для производства ЗЦМ, хотя и сам производит такую же сыворотку, но в количестве недостаточном для собственных нужд.
К сожалению, таких примеров в СНГ все еще не так много. Если за границей понимают, что 1 плюс 1 будет 3, то у нас уверены, что это будет 1,5 в лучшем случае. Но я думаю, рынок постепенно к этому всех подтолкнет. Вспоминая пример Германии, опять же.
— Но ведь это потребует инвестиций в расширение и развитие производств?
— Не единовременных: нет смысла брать и сразу все перестраивать, разумнее расти шаг за шагом. В свое время меня потряс рационализм завода, который входил в Arla (расположенный рядом со Стокгольмом) — его проектировали лучшие технологи-молочники в мире — специалисты Альфа Лаваль. Изначально завод спроектирован так, чтобы он имел возможность дальнейшего расширения в будущем, у него могла переноситься одна стена, открывая возможности дальнейшего развития производства.
Мы нередко этот момент не учитываем, получая заводы, которые невозможно развить. Важно все рационально делать изначально, оставляя пространство для будущего развития. Это позволяет не вкладывать сразу большие средства, а поэтапно развивать бизнес. Завод будущего — строим сегодня, шаг за шагом!
— При этом наверняка не обойтись без грамотной команды?
— Да, нужна правильная команда, которая знает, как выстраивать и развивать производство. У нас в этом плане больше возможностей, чем у той же Дании, другой масштаб страны, но мы, к сожалению, этим не пользуемся в полной мере.
— Сколько раз Вы принимали участие в Молочной Олимпиаде? О чем в этом году общались с коллегами?
— Я посещал Молочную Олимпиаду в 2021 году — она тогда проходила в Новороссийске. Нам на самом деле есть что показать и чем поделиться. Рынок Узбекистана нам знаком — мы в 2018 году реализовали проект для MilkHouse, выстроив крупнейший в Средней Азии завод по производству термизированных йогуртов. Рассказали о своих компетенциях, в том числе в рамках экскурсии на предприятие. Но главное, пообщались с коллегами, обсудили, как нам быть в это непростое для рынка время. Чтобы быть конкурентными завтра, нужно думать об этом уже сегодня! И нам всем пора решить: двигаемся мы вместе и смотрим не только на настоящее, но и в будущее, или просто стоим и ждем, пересчитывая каждый раз, кто на рынке остался?
— С какими вопросами другие участники мероприятия обращались к Вам?
— Так как я работаю в молочной отрасли с 80-х годов и знаю, как делаются разные молочные продукты, — по всем вопросам, которые могут касаться переработки молока. От производства до планирования и выстраивания цепочек поставок. Потому как — и в моем докладе этому уделено особое внимание — нам также предстоит в будущем глобально пересмотреть свои взгляды на FRESH-категорию, технологию производства продукции, логистику и планирование.
Запись выступлений секции Молочной Олимпиады, в которой принял участие генеральный директор ООО «ЕТГ», доступна по ссылке.
